В ожидании Ани. Майкл МорпургоЧитать онлайн книгу.
и зачарованно смотрели, как в молоко наливают сычужную закваску, как Джо с папой подогревают и мешают это в котлах, как папа руками собирает створожившееся молоко и выжимает из него сыворотку. Джо помнил их молчание и пристальную серьёзность на лице девочки. Гости спросили, как пройти к испанской границе, и ушли. Шёл дождь, когда они вернулись в тот же день ближе к вечеру и принесли с собой охапку цветов – гвоздик и анютиных глазок. Джо и теперь будто видел их в её ручонке. «Из Испании для вас», – сказала девочка, когда отец подтолкнул её вперёд. Бородатый человек рассказывал, как они дошли до вершины горы и посмотрели на Испанию и как у них теперь болят ноги. Папа дал им полотенца – вытереться и обсушиться. «Никогда не отращивайте бороду, молодой человек, – посоветовал рыжебородый, вытирая лицо, – её невозможно просушить». Джо помнил, как папа довольно неловко поблагодарил и сказал, что раньше ему никогда не дарили цветов. Гости уже уходили, когда вспомнили, что нужно бы представиться. «Я зять мадам Оркада, – сказал мужчина, пожимая папину руку, – а это моя дочь Аня».
Глядя, как они уходят вниз по горе, папа рассказал историю дочери вдовы Оркада – её звали Флоранс. Джо вроде бы как-то раз видел её в церкви, когда был маленький, но точно не помнил. Она уехала в Париж, сказал папа, а некоторые болтали, что сбежала, и вышла там замуж. Никто не знал, за кого, потому что она так и не привезла его обратно в Лескён.
– Так вот это был муж, – объяснил папа. – Ну надо же!
– А где дочь вдовы Оркада? – спросил тогда Джо.
– Умерла, – ответил папа. – Умерла родами, как я слышал, а это, значит, ребёнок. Бедная малютка.
Папа держал засохшие цветы всё лето на полке над своей кроватью, но они больше ни разу не заговаривали о гостях.
– Сумасбродство, – заявила вдова Оркада, кладя вязанье на колени. – Чистое сумасбродство – вот что это было. Я просто не понимаю, что на тебя нашло, Бенжамин. Оставайся столько, сколько нужно, сказала я. Делай, что необходимо, а я помогу тебе всем, чем могу. Мы договорились – разве не так? Ты обещал, что будешь выходить только по ночам, нет? И что же ты делаешь? Ты идёшь гулять среди дня. Гулять! И что ты приносишь в дом? Не ягоды, не травы, не грибы, а медвежонка-сироту. Я тебя спрашиваю, Бенжамин, неужели нам недостаточно трудно живётся? – Она подалась вперёд в своём кресле, тыча в мужчину согнутым пальцем. – А этот мальчишка, которого ты встретил, – что теперь будет, а? Вот скажи мне. Что будет, когда он прибежит домой и разболтает всем в деревне? А вот я тебе скажу. Кто-то сложит два и два и поймёт, что зять старухи-вдовы вернулся. Они не забывают лица, знаешь ли, особенно твоё. Они, может, и деревенщины, Бенжамин, но не дураки.
Мужчина встал из-за стола и сел на корточки перед ней, взял её руки в свои.
– Поверьте мне, матушка, – сказал он, – мальчик ничего не расскажет: я всегда узнаю честное лицо. – Он улыбнулся вдове снизу вверх. – Я знаю, я далеко не таков, каким вы хотели бы видеть своего зятя, но говорю от всего сердца: вы именно такая, какой