Расцветая подо льдом. Максим Анатольевич ФоростЧитать онлайн книгу.
на Венциза, конновладелец под его взглядом съёжился. – Долг! В исполнении долга – ваше спасение. Вождь стрелков всеславный Вольх Вещий купит ваших коней – верховых, упряжных, любых. Стрелкам нужны кони. Потому как много месяцев уже идёт война с теми, кого зовут нечистью.
Над головой Златовида висел на стене тяжёлый палаш с почерневшей от пота рукоятью. Плоскогорские старшины и конновладельцы молча подняли на него глаза.
– Я пришёл не один. Со мной пришла весть о войне. Лобасты подняли мечи в горах. Лешаки взялись за топоры на Смородине. Из городов им платят серебром жихари и богарты, что торгуют вином и опьяняющим зельем. Обидам нет числа, а память им – многие поколения. Водяной всего лишь топит, но берегини, русальи и вилы совращают наших бойцов на блуд, чтоб чистые люди выродились, чтобы некому было биться.
– Вон отсюда… – выдавил Грач. Это Златка напоминал ему, что он – вырожденец и полунечисть, что его мать будто бы совратила отца. – Вон отсюда… – выдавил он, но никто его не услышал, и он проглотил оскорбление. Грач не встал, не ушёл, не хлопнул за собой дверью. Ведь это его дом, покидать-то свой дом он не собирался.
– Вы помните? Полвека назад они жили на этой земле, – Злат топнул ногой, – вот, в Навьем лесу, – он показал рукой за окно. – Они платили за соседство злобой, а наши лошади не подпускали их на пять шагов. Вы помните, как наши деды вступили в Опричное Братство и выгнали нечисть из Плоскогорья?
– Было, это было! – заволновался старый опричник Ратко.
Златовид перечислил все ссоры и столкновения с лесным и водяным народом, всякого рода вилин морок, навью порчу, ведьмины круги, дурной глаз, пагубу скота, наведённый сап, насланный ящур, накликанный падёж. Венциз-коневод ушёл в себя, словно рак в раковину, и выглядывал диковато, выжидая, чем дело кончится. Бравлин неуютно мялся, бестолково разглядывая ладони.
Уже вечерело, огня в темноте никто не зажигал. Златовид говорил о подхваченном знамени и о крепких руках, охраняющих покой в низовьях Жаль-реки и Пучая, говорил о битвах в горах и лесах, а Скурат расписывал поход к Чёрной Грязи некоего Гвездояра. Оказалось, Злат принимал участие в приступе Калинового Моста – тот город был полон нелюдских слобод. А ещё Злат говорил о марше вверх по Смородине и о лешаках, вооружённых булавами и секирами.
– Лешаки – злые… У них – топоры, секиры, пращи с камнями. Мне говорили, что перед боевым топором меч – ничто, я не верил, а теперь знаю, – Златовид вдруг охрип, и слова стал выговаривать нечётко. – Они нас ждали… Кто-то предал, завёл в засады. Но те убиты – те, на кого я думаю… Полк поредел, а их больше, много больше, чем нас. Гвездояра нет, полк разбит, а я – тут. Я тут, а Вольх ждёт, когда вы исполните свой долг.
Вдруг его губы искривились, и Грач понял, что Злат не играет. Злат глядел мимо всех в угол горницы. Пережидая спазм, он бесцельно поправлял перевязь. Потом постарался взять себя в руки и что-то сказать – кажется, про Путьшу и Ярца, про местных