Расцветая подо льдом. Максим Анатольевич ФоростЧитать онлайн книгу.
день Грач углядел всадников из Залесья едва ли не на середине просеки. Злат вошёл в избу, почти пританцовывая, как спущенный с коновязи жеребчик. Его верноподданные Скурат, Добес и Верига переглядывались и хмуро озирали дом. Злат отцепил от пояса ножны с палашом, присмотрелся и повесил на видном месте, на вбитый в стену гвоздь. Отошёл на шаг и одобрительно кивнул.
– Мы у тебя похозяйничаем? – то ли спросил, то ли разрешил сам себе Злат. – Лавки переставим, чтобы людям сесть как надо.
Грач пожал плечами. Скурат с Веригой заскрипели по полу тяжелыми дощатыми лавками.
Первым явился кузнец Бравлин с подмастерьем. Шагнул в горницу, вдохнул, чтобы на весь дом поздороваться, да что-то засмущался. Уселся на лавку у стены, сложил ручищи на коленях и уставился перед собой на палаш, часто моргая и не шевелясь.
– Что, мастер, нравится? – негромко спросил Златовид. – Смог бы такой же сработать?
– Смог, конечно! – с готовностью гаркнул кузнец и опять смутился. – Только не наша это работа, – добавил потише. – У нас змеев не делают. Это дэвская работа, таких за Степью полным-полно. Их ратники сотнями притаскивали!
– Ве-ерно, – похвалил Злат, но как-то кисловато. Не понравилось ему, как определил кузнец, откуда палаш мог взяться.
В сенях затопали, отряхивая снег. Вошли Гоеслав и Млад, а за ними, чуть замешкавшись старый воин Ратко.
– Добрый-добрый день! – Злат вышел навстречу. – Как погодка?
– Зима, право слово! – проворчал Гоес. – И снег, и тучи…
Посадские прошли, расселись на лавках поближе к Бравлину.
– Такая вот жизнь, – обронил Гоес.
– Тяжелая? – живо уточнил Злат, стоя к нему боком и глядя себе под ноги.
– Да есть, от чего потужить! – согласился Гоес. – Я говорю, вот как той осенью ни одного коня не продали, так и с весны купцы жмутся. В Степи, сказывают, кони дешевле да лучше! За что только воевали… Конюх Мироша Чурилыч говорил уж, небось?
– Понимаю, – кивал Злат, – понимаю.
– А ты пожалей, пожалей его, Златовидка! – раздалось напористо. Гоеслав аж вздрогнул.
В дом входили слободские конновладельцы – Венциз и его брат. Венциз отдал кому-то шапку, кажется Вериге, топнул ногой, сбивая с сапога снег, и прошёл на середину горницы:
– Здрасьте вам всем! – (Старший брательник его держался у него за спиной).
– Да что же мне, в убыток хозяйствовать, себя обделять, что ли? – заворчал Гоес и вдруг вскочил, тыча в Венциза пальцем: – А ты, ты мне, в родной посад – в общину, где голоштанным бегал! – коней втридорога продаёшь! За чубарого в яблоках столько запросил – на те деньги бархату сорок локтей купить можно!
– Мои кони ценные, – точь-в-точь как Изяс, перебил Венцизслав. – Мои – упряжные, тяжеловозы.
– Да на твоём дворе, – вскипел посадский конюший, – на твоём дворе все кони краденые!
– Как так! – Венциз аж задохнулся.
– Краденые, краденые! У меня, у него и у него краденые, –