Сказания о руде ирбинской. Надежда КравченкоЧитать онлайн книгу.
ножиком, а сам в глыбокий омут с головой кинусь. Ревность жуткая истерзала мине сердечушко. Если любишь – не отказывай. Выйди тёмной ночью к мне на свиданку любиться, покуль старый чёрт спит. Ведь я плачу, от страсти сгорая.
Она испуганно покачала головой и заспешила к задней калитке, что вела в их огород. А Сергей вдогонку ещё жалобней выкрикнул:
– Ждать буду севодня у энтой калитки! Глазонек вовек не сомкну. Выходь, коли смертушки моей не желаешь! Не выйдешь, к утру моё хладное тело здеся у калитки и найдёшь!
Не спалось Аграфёне. Растревоженному сердцу маетно, горячо. Огромная луна-сводница бесстыдно пялилась через перекрестие окна на супружескую постель и заливала волшебным серебряным светом бязевую подушку. А на ней – башка с жёсткими патлами тёмных волос. Постылый муж грузно, как медведь в берлоге, перевернулся с боку на спину и захрапел, как зарычал. А из дыры смрадного раззявленного рта на сивые лохмы бороды потянулась вязкая длинная слюна. Аграфёна неприязненно отодвинулась от него подальше. Как только закрыла она бессонные глаза, так перед взором залитое слезами пригожее личико Сергея явилось. А тут ещё и ветви черёмухи под лёгким ветерком вкрадчиво зашумели и, как будто бы костяшками пальцев, застучали в слюдяное окно. Аграфёна в ночной льняной сорочке белой змейкой соскользнула с края постели, на ощупь накинула на голые плечи полушалок и бесшумной тенью исчезла за дверью. Стремительной береговой ласточкой, едва касаясь босыми ногами взрыхлённой почвы, она летела к задней калитке огорода. Навстречу ей с травы поднялась чёрная тень Сергея, и Аграфёна безоглядно и бездумно пала в распахнутые объятья соблазнителя…
Домой возвращалась перед рассветом. Блудливой кошкой прокралась в избу, потихоньку полезла в осквернённую супружескую постель. Константин потревоженно заворочался, расклеил сонные веки, буркнул:
– Ты чё это, Фенька, как лягуха холодная?
Аграфёна замерла, сердце ухнуло в пятки, но она совладала с дрожью голоса и как можно безразличней ответила:
– Во двор в уборную до ветру[89] ходила.
Он вновь захрапел, а она дрожащими пальцами натянула на себя одеяло.
Утром Аграфёна пришла к бабке Федотье, пожаловалась на бессонницу и выпросила макового отвара. Теперь постылый муж ночами спал беспробудно, а любовники уже с приходом холодов встречались в бане во дворе Аграфёны Шапошниковой.
Глава четвёртая
Рогач
Недаром говорят, обман на тараканьих ножках ходит. Жидки они, того гляди обломятся. А ещё народ говорит: «Сколь верёвочке не виться, а кончик всё одно виден будет».
Расцвела Аграфёна. Глаза светились, как у кошки в темноте. В избе домовничала, песенки под нос мурчала. К мужу притворно ластилась, а в руки не давалась. А Константин всё чаще к бутылочке стал прикладываться. Всё-то ему внезапно почившая маменька вечным укором мерещилась. Молодухе же это на руку. Вернётся супруг от соседей Мальцевых поздно, пьянёхонький в стельку, и дрыхнет беспробудно до утра.
И
До ветру ходить – ходить по малой или большой нужде.